После злополучной стычки в холле, мы с Дареном едва ли перекинулись парой фраз. В тот день, я думала, что весь прогресс наших отношений вернулся к исходной точке, но я жестоко ошиблась. Все стало куда хуже. Теперь он только крайне односложно отвечал на все мои вопросы и пару раз отпустил пару язвительных комментариев, за чем последовало почти полное игнорирование моих дальнейших попыток заговорить.

Я искренне не понимала, что именно так глубоко обидело принца Того и была бы рада, если бы он меня посвятил в причины своего поведения, чтобы я могла постараться искупить свою вину. Но даже моя попытка извиниться была встречена ледяным равнодушием, после чего он отвернулся, через плечо кинул едкое "Если вам так угодно." и оставил меня стоять в одиночестве и растерянности посреди коридора гостевого этажа. Технически, он выразил принятие моих извинений, поэтому я не могла во всеуслышание обвинить его в детской обидчивости, но тон, которым он это произнес оставил меня глубоко уязвленной и, даже малость оскорбленной. Хотя я все равно еще чувствовала перед ним вину.

Однако довольно скоро мне надоело испытывать это гнетущее чувство, к тому же сам Дарен явно не испытывал дискомфорта от недостатка моего общества. И я приняла самое, на тот момент, очевидное решение - оставить мужчину в покое, чтобы он самостоятельно разобрался со своими тараканами. Я попросила прощения, сполна испытала его наказание отчуждением, но он не соизволил просто открыть рот, чтобы обсудить все произошедшее, как подобает взрослым людям, поэтому я просто отступила.

Я надеялась скрыть всю эту неприятную ситуацию от родителей, демонстрируя искреннюю дружелюбность в их присутствии. Я не пыталась больше напрямую завести разговор с Дареном, все еще сидящим за столом по правую руку от меня, как и полагается нареченному, но иногда задавала ему незначительные вопросы и делала вид, что его крайне сухие ответы меня вполне удовлетворяют.

За три дня до отъезда из Альвары, за ужином, Алора и Армион, которые услышали от Рейланда об Аркине принялись умолять меня их с ним познакомить, на что я охотно согласилась. И пусть я малость опасалась реакции своего защитника на такое количество новых людей, это было необходимо, потому что нам предстоял долгий путь и мои друзья должны были быть знакомы с фенрином, который будет сопровождать меня везде, куда я направлюсь. Поскольку ему предстоит защищать и моих спутников тоже.

Мы решили, что это стоит сделать завтра после завтрака, чтобы оставить время для второй попытки знакомства, на случай неудачи. Но, когда я повернулась к Дарену, чтобы пригласить и его тоже, он демонстративно отвернулся, не дав мне закончить фразу, после чего сделал вид, будто моя речь - не более чем фоновый шум, незначительный и надоедливый. Ладно, это что-то новенькое.

Уязвленная столь явным пренебрежением я замолкла, решив как и обычно проигнорировать его поведение, но заметила свирепый взгляд Никаса. Он словно пытался насквозь прожечь им нашего незадачливого гостя, который явно не привык, что кто-то поступает не по его.

Я догадывалась, что его больше всего обидело, наша состоявшаяся прогулка и то, что прошла она прекрасно, несмотря на отсутствие его высочества. А когда по возвращению, я не кинулась к нему с извинениями, он очевидно решил, что я приняла противоположную ему сторону в этом непонятном конфликте.

- Маро, зайди ко мне пожалуйста после ужина. - спокойно проговорил отец, вставая со своего места во главе стола и предлагая руку маме, которая смотрела на меня с очень задумчивым видом. - Обсудим планы.

Я молча кивнула, уловив краем глаза торжествующий вид Дарена. Ситуация напомнила мне те дурацкие моменты из лагеря в Крайних землях, где я познакомилась и подружилась с Атласом Посе. Когда кто-то из детей доносил на своего товарища по отряду, он обычно потом стоял с таким же самодовольным видом, ожидая, когда того, на кого он нажаловался, накажут. И это было крайне недостойное в моих глазах поведение для взрослого мужчины, тем более, для наследного принца.

Неужели принц Того в своей обиде предпочел наябедничать на мое поведение отцу? Я ощутила узел, который туго стянул все мои внутренности и положила ложку, которой ела жаркое, на стол, потому что аппетит окончательно пропал. Я не знала, что меня тревожит больше - то, что может сказать отец или то, что мой будущий нареченный склонен к доносам и обидчив, как десятилетняя леди.

И пусть я понимала, что не сделала ровным счетом ничего плохого, мне все равно было весьма тревожно, потому что я очень не хотела разочаровывать папу. Я все это время твердила себе и всем вокруг, что обещала родителям и теперь должна и обязана постараться поладить со своим нареченным, а в итоге получила вот это - обиды и, скорее всего, жалобы на неучтивое поведение. Я подавила вздох. Не хочу давать принцу Того повод торжествовать, упиваясь моим волнением.

Итак, сгорая от беспокойства, примерно через четверть часа, после того, как все покинули столовую и разбрелись по своим покоям, я перешагнула порог отцовского кабинета и тихо прикрыла массивную дверь. В комнате царил приятный вечерний полумрак, потому как отец явно закончил дела на сегодня и теперь сидел с книгой в своем любимом кресле под торшером, водрузив ноги на журнальный столик и покачивая ими так, что стакан молока на нем ходил ходуном, угрожая вот-вот соскользнуть на пол.

Увидев меня, папа опустил ноги на пол и положил на столик тяжелый том. От волнения буквы расплывались перед глазами и я даже не могла прочесть ее название. Жестом он пригласил меня присесть в кресло напротив, к которому я подошла на негнущихся ногах и неловко плюхнулась, моментально в нем утонув.

- Кхм... - отец прокашлялся, видимо подбирая слова для начала разговора. - Расскажи мне, дочка, как у вас обстоят дела с принцем Того? Мне показалось, что у вас вроде как начало все налаживаться, как вдруг такое вот выступление. - мужчина закатил глаза к потолку и я чуть выдохнула, начав понимать отношение отца к этой ситуации.
- Тебе показалось, папуль. - я постаралась улыбнуться, чтобы не выдать облегчения, которое окатило меня с ног до головы. - Как бы я ни старалась, но найти точки соприкосновения с Дареном у меня пока не получилось. Прости. Я обещаю, я постараюсь с ним поладить. - кажется, от волнения я начала тараторить, стараясь сказать как можно больше. - Думаю, что в Иверате он откроется мне с другой стороны. Ну, я очень на это надеюсь, по крайней мере, я...

- Маро, ну что ты, в самом деле! - отца явно смутили мои извинения и встревоженность, поэтому он прервал мой бесконечный поток слов. - Я конечно не думал, что у вас случится любовь с первого взгляда, но этот парень меня совершенно разочаровал. Его будто не интересует ваше наречение, он словно специально тебя отталкивает. Нас с мамой и без того настораживает, что принц Того всеми силами от вас сторонится, использует все предлоги, бормочет что-то о кровной вражде и дурной репутации старшего принца Гертара. К тому же, видеть, как ты изо всех сил стараешься быть с ним любезной, а в ответ получаешь такое обращение, просто неприятно. Я не хочу чтобы с моей дочерью так обращались, Маро.
- Пап, - я вздохнула и опустила плечи, - сейчас он на меня обижен, я так думаю. Но вот честно, я извинилась. Хотя в то утро он здорово меня задел и возмутительно относился к Софии и Нику, а из-за появления Фауста и вовсе отказался с нами идти. Думаю, что в этой ситуации я вправе ожидать от него извинений, а не наоборот.

Отец кивнул, соглашаясь со мной и я окончательно расслабилась. Было невероятным облегчением найти поддержку, ведь с братьями я эту ситуацию не обсуждала, опасаясь что их взрывные характеры сослужат им дурную службу и я стану причиной конфликта между нашими семьями, чего мне крайне не хотелось. Но мне не думалось, что король Арон оставит все как есть, если кто-то из моих братьев, габаритами значительно превосходящих Дарена, его поколотит. Но меня все же тревожила история, о которой уже не раз упоминал и я решилась расспросить об этом отца.

- Послушай, - я выпрямилась в кресле, чтобы задать давно волнующий меня вопрос. - ты не знаешь, что за несчастный случай унес жизнь старшего принца Того лет так 15 назад? Просто Дарен раз двадцать за все время напрямую обвинил наследного принца Фауста в убийстве, а потом еще что-то говорил про его дурную репутацию.
- Это было давно, дочка. - он вздохнул. Я заметила, что отцу не так просто об этом говорить. - Тогда отряд юношей из военного лагеря в Дождевых горах проходил межсезонные испытания, они около недели должны были самостоятельно выживать, применяя полученные навыки. В том отряде был Фауст, Аман Ликар, старший Того и еще трое. Должен был быть еще и Никас, - тут я вспомнила, что брат однажды вернулся из лагеря подавленный и с перевязанной рукой. - но он накануне что-то не поделил с юношей из другого отряда и остался в лазарете наказанным и со сломанной рукой. Как подумаю, что и он мог оказаться вместе с ними... ох. В общем, буквально через день после начала испытания, на отряд напали Темные Витерии. Мальчишки побежали назад через устье реки Зант, но Марен Того сорвался с тропы в обрыв. Никто не мог ему помочь, там ужасное течение.

Отец опустил голову. Я понимала, что эти воспоминания даются ему тяжело, потому что, наверно страшно понимать, что на месте погибшего юноши мог запросто оказаться твой сын.

- Марен, старший принц Гертар и твой брат уже тогда довольно близко дружили. В ту драку, где он сломал руку, Ник ввязался, защищая старшего принца Того. Но он остался в лагере, когда когда остальные отправились на межсезонье. И почему-то став старше, Дарен решил, что именно Фауст виноват в гибели его старшего брата, которого он боготворил. Юноше было всего 17 лет тогда и его гибель стала страшным ударом по всем нам. Лагерь тогда на несколько лет закрыли, а потом и вовсе перенесли в другое, более безопасное место.

Я начинала понимать, почему теперь Никас так ревностно относится к охране переезда Черногорья и почему отец без лишних вопросов согласился сформировать для этого целые легионы. Я была слишком маленькой, когда все случилось, поэтому меня в подробности события никто не посвящал. Но мне стало ужасно жаль Ника, который тогда, будучи четырнадцатилетним высокородным юношей, принцем, не знавшим еще боли потерь, должен был стоически выносить гибель близкого друга и не давать волю эмоциям даже дома, вне закрытых дверей своих покоев.

- А почему Фауста называют Мрачным прицем? Дарен говорил, что его общество неподобающее, а его репутация грозит страшными последствиями для всех, кто будет водить с ним дружбу.
- Тут я не знаю всего, Марош. Но после того, как на его глазах погиб близкий друг, а потом через несколько лет - любимая сестренка, принц Астерина малость потерялся. Его родители были убиты горем и, оплакивая дочь, не заметили как упустили сына. Он вел себя не лучшим образом, тут я согласен, но не могу его винить, потому что знаю, каково это, хоронить младшую сестру. Но когда не стало Каролин, я был уже королем, взрослым мужчиной с семьей, детьми и грузом власти, которые не позволили мне отдаться переживаниям, к тому же у нас осталась совсем крошечная ты. А Фауст пережил то же самое, но практически в полном одиночестве, еще и будучи двадцатилетним юнцом. Не суди его по слухам, дочка. Тем более в последние годы он добросовестно выполняет работу наследного принца и больше не допускает неподобающего поведения.

Я вздохнула и закатила глаза, разрушая гнетущую атмосферу беседы. Никакие слухи и рассказы не испортили бы мнение о моем новом друге, потому что я никогда не опиралась на чужие суждения о ком-либо. Но узнав, сколько всего ему довелось пережить, мне стало его искренне жаль. Во многом беззаботная жизнь принцессы не давала мне возможности по-настоящему понять, что он вынес, но я могла ему сочувствовать и постараться как-то помочь.

- И все же, в том, что во время прогулки в город меня сопровождал принц Гертар, нет ничего плохого? Просто, Дарен мне вроде как нареченный... - я задала вопрос, тревожащий меня уже несколько дней и застыла в ожидании, сцепив руки.
- Вот именно, что "вроде как", Марош. - отец махнул рукой. - Пока никто из них не твой нареченный, поэтому с тебя взятки гладки. И я действительно признателен принцу Фаусту за достойное джентльмена поведение, особенно в отношении моей старшей дочери. - Тут он как-то странно на меня посмотрел и продолжил уже совсем другим, более мягким голосом. - А ведь ты понравилась ему, дочка. Наследному принцу Астерина.

Я удивленно уставилась на отца, который тем временем взял стакан молока и отпил большую его половину. Вытер рукавом губы и усмехнулся моему удивленному виду. Конечно я видела его ко мне отношение и мне льстила благосклонность Фауста, но из всех нас только Силена верила в романтическую шелуху о чувствах с первого взгляда. Когда как я всегда считала все это глупостью. Любые отношения мне представлялись книгой, в которую постепенно добавляются новые страницы. Чем их больше - тем толще том и тем более значимое место он занимает и крепче становиться.

- Мне не кажется это разумным, отец. - Я выпрямилась в кресле, - Он тоже мне нравится, но пока я думаю о Фаусте, как о друге старшего брата и, теперь, и о моем друге тоже. Мы слишком мало знакомы, чтобы утверждать что-то большее.
- Ну, дочка,- потянул папа с лукавой улыбкой, - ты у меня слишком уж прагматична. Я же говорю тебе это, как мужчина с опытом. Как отец я конечно рад, что ты у нас такая вдумчивая, потому что уже представляю, сколько мы еще натерпимся с мамой от Силены с ее привычкой романтизировать все и всех вокруг. Но он бросает на тебя уж слишком красноречивые взгляды. Хотя то, что он не допускает лишней вольности в вашем общении только подтверждает, насколько он достойный человек.

- Знаешь, мне даже жаль, что Дарен оказался не таким приятным в общении, как принц Гертар. - тихо проговорила я. - Помню, что обещала вам с мамой постараться с ним поладить и пока еще не опустила руки, но его поведение только все усложняет. И мне кажется, - я снова вздохнула и кажется, это было немного слишком, потому что взгляд отца стал серьезным, - что мой характер никак в этом не помогает. Я стараюсь с ним поладить, но не могу стерпеть этого его высокомерного тона, а когда ставлю его на место, это, как мне кажется, здорово его задевает.
- Марош, мы с мамой уж точно не хотели бы, чтобы ты стала парой недостойному человеку. К сожалению, пока что поведение твоего будущего нареченного и его отношение не только к тебе, но и ко всем вокруг не добавляют ему баллов в наших глазах. Конечно, если у вас вдруг случится взаимная неземная любовь, мы не будем выступать против, тем более что идея вашего союза принадлежала мне. Дрянная, надо сказать идея, но тем не менее. Но если он так и будет вести себя, словно маленький разобиженный лорд, я выскажу Арону все, что думаю о его воспитании.
- Папуль, - я легко коснулась его огромной руки, - я не дам себя в обиду, ты же знаешь. Никас, в случае чего, сам переговорит с королем Того, а принц Гертар, еще ни разу не позволял Дарену обидеть меня. Я справлюсь, пап. - Я изо всех сил старалась поддерживать уверенный в себе вид и улыбнулась, правда чувствовала, что это выглядело немного вымучено. Но мне отчаянно не хотелось, чтобы из-за меня отец разругался с одним из своих близких союзников.

Папа тяжело вздохнул, покачал головой, но все же согласился с моими доводами, потому что тоже хотел избавиться от отвратительных разговоров в совете. Доказывать престарелым сплетникам, что мы не собираемся возвращаться к дикостям пятисотлетней давности и объяснять, что дом Реганто давно забыл о безумной идее о чистоте крови в любом случае бесполезно и здорово походит на неловкие оправдания. Однако о том, насколько жуткую окраску примут эти слухи, после моего возвращения в Главный двор через несколько месяцев, мы оба предпочли пока не думать.


Покинув кабинет отца, я подумала, что совсем не хочу оставаться сейчас в тишине и одиночестве личных покоев. Поэтому, едва заметив свет в комнате Ника, я развернулась спиной к двери своей спальни и направилась к нему. Разговор с братом сейчас будет очень кстати, особенно ввиду того, что я узнала от отца об истории в устье Занта. Потому что теперь я совершенно не знала, как вести себя с Фаустом, понимая, что откровенная жалость или сочувствие могут его оскорбить.

- Ники? - я постучала по приоткрытой двери костяшками пальцев и отпрыгнула, когда та резко распахнулась. - Эй!
- Прости, малышка. - брат виновато потупил взгляд и отошел в сторону, приглашая меня внутрь. - Я ждал тебя. Что сказал отец? У тебя какой-то взъерошенный вид. Щенок что, наябедничал на тебя? Выкладывай мне все сейчас, чтобы я понял, как мне его лучше убить. - брат, не дожидаясь пока я войду сама, схватил меня за руку и втащил в комнату, закрыв за мной дверь. После чего провел к креслу у окна и толкнул в него, а сам сел на край кровати, прямо напротив. - Давай.

Я усмехнулась его суетливости и нелепому повелительному тону. В такие моменты Никас напоминал мне наседку, которая квохчет над своим цыпленком и это поведение было особенно забавным в сочетании с мужественной внешностью брата. Но, поймав на себе его взволнованный вид и сердитый взгляд я передумала смеяться и передала ему основную суть нашего разговора с папой.

Ник слушал меня довольно внимательно, но его лицо оставалось непроницаемым, так что я никак не могла понять, какие эмоции он испытывает и о чем думает сам и это меня встревожило. Я так же поведала ему всю историю отношений с Дареном после нашей прогулки и рассказала о провалившейся попытке извиниться.

- Успокойся. - я увидела как Никас сжал кулаки и как побелели костяшки его пальцев. - Не нужно сегодня никого убивать, Ники.
- Я поражаюсь твоему спокойствию! - брат выругался себе под нос, всплеснул руками и бессильно уронил их на кровать, опустив плечи. - Почему ты позволяешь такое отношение к себе, сестренок? Я просто не могу понять, ведь он ведет себя абсолютно паршиво и раньше ты никому подобного с рук не спускала. Скажи мне честно, он тебе так нравится? - я уловила странную эмоцию в его взгляде, но она исчезла раньше, чем я смогла понять, что это было. - Или это только из-за проклятого обещания родителям, которое ты повторяешь каждый чертов день как заклинание?

- Не только. - мне стало грустно от того, насколько очевидным оказался мой основной мотив. - Понимаешь, если отменить наречение сейчас, я почувствую себя проигравшей. Я не считаю, что приложила достаточно усилий. Посмотри на себя, Ник, ты больше трех месяцев пытался найти с Софией общий язык и вот только сейчас мы все видим потепление в ваших отношениях. А отошли ты ее домой после первого провала, тогда что? Как бы ты себя чувствовал тогда?
- Подловила ты меня, Мар. - вздохнул брат и тут же улыбнулся. - Пока мне кажется, что я начинаю ее понимать, посмотрим, как пойдет. Хочется, конечно верить, что ничего не измениться после отъезда из Альвары. Но послушай, Соф никогда не унижала меня прилюдно, не ставила в неловкое положение при посторонних. Для подданных она - моя нареченная и будущая королева Леварана, немного надменная, но тем не менее учтивая и хорошо воспитанная. Она мила с мамой, уважительна к отцу и, похоже, благодаря Алоре, искренне подружилась с Силеной. Да, она непозволительно относилась к тебе раньше, но сейчас, как видишь, пытается загладить свою вину. Но принц Того... - тон Никаса стал суровым. - Он ведет себя куда хуже по отношению к тебе, чем София ранее. И она никогда не оскорбляла тебя при посторонних.

Тут брат оказался абсолютно прав. Каким бы льдом не обдавала меня принцесса Демар, сколько бы раз презрительно не фыркала, при виде меня, я ни разу не чувствовала себя униженной ей в присутствии кого-либо кроме нашей семьи и ближайших слуг. Дарен же умудрился заставить меня покраснеть от ярости и разочарования уже больше дюжины раз и более половины этих случаев происходила, когда рядом были зрители. И он явно не переживал, как я буду выглядеть в глазах подданных или гостей Главного двора.

- И все же, я хочу еще попробовать. - я бросила на брата вызывающий взгляд.
- Мар... - брат выглядел по-настоящему обеспокоенным. - Я боюсь оставлять тебя с ним в Иверате. По крайней мере сейчас. Мне неприятно думать о том, как он поведет себя, когда рядом не будет меня или Фауста. - И вот, снова это непонятный взгляд.
- Ники, обещаю, все будет хорошо. Я что-то придумаю. А если и нет - ты в курсе моего дальнейшего плана. - Мечта о путешествии по материку жила в моей голове столько, сколько я помню себя, и, раз уж мне необходимо убраться из Альвары для блага Никаса, сейчас лучшее время для ее реализации. А сейчас к ней добавилось еще и желание посетить деревушку в Восточных землях, чтобы поискать семью своего отца, которой мне написал загадочный отправитель, назвавшийся моим другом. И эта мысль грела мне душу, которая съеживалась при мысли о необходимости брака с Дареном. Ну, вот и приехали. Я совершенно не таких чувств ожидала от знакомства со своим нареченным.
- Ох, не нравится мне все это, сестренок. Но я тебе полностью доверяю, только обещай писать часто и рассказывать мне обо всем без утайки, умоляю.
- Клянусь! - я приложила правую ладонь к груди, как это делали легионеры, принимая присягу и брат наконец-то улыбнулся. - Кстати, про доверие. - я вспомнила, что хотела расспросить его о несчастном случае, унесшем жизнь Марена Того, - После рассказа отца о произошедшем в устье Занта пятнадцать лет назад, я не знаю, как мне вести себя с принцем Того и, особенно, с Фаустом. Сдается мне, что проявление жалости его оскорбит. И я боюсь, что узнав о моей осведомленности, Дарен завалит меня разговорами о виновности принца Гертара, от которых я никуда не денусь. - из моей груди вырвался тяжелый вздох и я поморщилась.
- Не стоит переживать обо всем этом, сестренок. Я думаю, что тебе не стоит говорить с кем-либо кроме отца или меня об этом. Я не настолько хорошо знаю твоего нареченного, - тут брат закатил глаза, - но вот насчет Фауста ты попала в самое яблочко. Он придет в ярость, если кто-то решит снова рассказать, как сочувствует его утрате. Это касается и случая Элеон, понимаешь?

Я кивнула и уже было собиралась сказать, что считаю старшего принца Гертара одним из самых сильных знакомых мне людей, ведь он пережил столько всего и до сих пор сохранил способность шутить и смеяться, как дверь в покои Никаса с грохотом распахнулась. Мы резко перевели взгляд на вход и увидели там Фауста, с перекошенным злостью лицом. Но я обратила внимание, что при этом его взгляд был скорее грустным и оскорбленным, чем злым.

- Я просил тебя, Ник. - процедил он сквозь зубы и сейчас его низкий голос звучал поистине жутко. - Я умолял тебя оставить в секрете только это!
- Ал, послушай... - голос брата звучал серьезно, но ворвавшийся в покои мужчина его перебил.
- Нет, это ты послушай меня, Никас. Ты прекрасно знаешь, почему я тебя об этом просил! Почему не хотел, чтобы хоть что-то был в курсе истории Эль. И почему я несколько дней назад просил тебя, не рассказывать об этом всем именно ЕЙ! - произнес он с нажимом и мне стало неловко.

Вместе с этим, я почувствовала разочарование от того, как Фауст говори обо мне, прекрасно видя, что я сижу тут и смотрю на него расширившимися от удивления глазами. Поэтому я встала, вытянулась как струна и бросила на мужчину свой самый ледяной взгляд.

- Ты не будешь так разговаривать с моей сестрой, Фауст Гертар! - твердо сказал Никас, встав рядом со мной в полный рост.
- Доброй ночи, Ники. - я повернулась и тепло посмотрела на брата, легко проведя ему рукой по предплечью. После чего подняла подбородок и и вышла из комнаты с самым царственным видом, не удостоив второго мужчину еще одним взглядом. Обойдется без моих пожеланий, на сегодня.

В темноте коридора я наконец позволила себе выдохнуть и расслабиться. За дверью в покои Никаса слышалась приглушенная ругань, но я решила не опускаться до подслушивания и пошла к себе.

Мне ничего не оставалось, как, попросив Алану принести мне горячего травяного чаю, по уши погрузиться в ванну. Обычно еле ощутимые движения воды в купели меня успокаивали, а отвары волшебным образом стирали из головы тревоги и ненужные мысли, поэтому и сегодня я решила позволить телу успокоить бушевавшие во мне чувства.

Тем более что завтра после завтрака мне предстояло представить моих спутников Аркину, а он всегда считывает мои эмоции с удивительной точностью. И, если он обнаружит меня встревоженной или расстроенное, может понять это по-своему и отнестись к моим друзьям недружелюбно, что будет совершенно некстати, учитывая как скоро нам предстоит отправиться в путь.

Почему-то злости или обиды на Фауста у меня не было. Я скорее чувствовала досаду и огорчение, что невольно узнала то, о чем он так не хотел распространиться. Но меня все же озадачило, почему он просил Ника не рассказывать об истории своей сестры именно мне. Хотя вряд ли он допустит, чтобы я это узнала. Я сомневалась, что теперь он вообще будет со мной говорить хоть в половину так же непринужденно, как раньше.

Выйдя из купальни, я обнаружила, что Ала подготовила мне чистую постель и аккуратно сложила разбросанные по ней днем книги в один из полупустых чемоданов. Я усмехнулась - служанка хорошо меня знала, поэтому несколько томиков вернулись в стопку у двери, которую завтра лакеи отнесут назад в библиотеку Главного Двора.

А на спинке кресла у дамского уголка было разложено то самое алое платье, которое так возмутило Дарена. Во время прогулки я настолько полюбила этот наряд, что очень хотела взять его с собой, но колебалась, вспоминая резковатую реакцию своего нареченного. Очевидно, что Алана нарочно оставила его на виду, напоминая мне о важности собственного выбора. Об этом она твердила мне с момента возвращения из города почти каждый день, узнав о реакции на него принца Того и моем замешательстве по этому поводу.

"Все же, госпожа, самое важное мнение то, которое вы составите лично сами." - не уставала она повторять мне. Казалось, что служанка переживает за мой скорый отъезд не меньше родителей и старается вложить в меня столько полезных советов и нравоучений, сколько сможет. И пусть от бесконечного потока мудрых мыслей мне порой хотелось забраться в один из чемоданов или в очередной раз сбежать в рощу, я была искренне ей благодарна за это.

Так, размышляя о поездке, предстоящем знакомстве гостей с Аркином, Алане, Фаусте и Дарене я расчесала мокрые волосы, а потом погрузилась в хрустящее облако накрахмаленных простыней и моментально провалилась в сон.

Когда я открыла глаза, в комнате было поразительно темно. И холодно, ужасающе холодно для летней ночи. Недоумевая, с чего вдруг я проснулась, я постаралась нащупать на тумбочке у кровати будильник, когда из комнаты по соседству раздался душераздирающий визг. Силена! Я вскочила с кровати, накинула на плечи первую попавшуюся мне под руки рубашку и выскочила в коридор.

Непривычные звуки, нарушившие тишину спящего дома обрушились на меня и ужас сковал все тело - по коридорам Главного Двора гулял уже знакомый мне омерзительный сладковатый запах, а тусклые ночники были затянуты темно-серой дымкой. К нам проникли темные витерии!
Новый крик сестренки заставил меня выйти из оцепенения и, наплевав на осторожность и необходимость скрывать свой скромный дар, я окружила себя роем светлячков и быстрым шагом направилась в покои Силены. Я слышала еще крики, но они словно тонули в тумане тварей.

- Зажигайте свечи! - крикнула я туда, где должна быть лестница и вошла к сестренке, отметив, что дверь была на распашку.

Перепуганная девушка сидела в углу у кровати, по уши завернувшись в пушистый белый плед и отчаянно дрожала. У меня сжалось сердце, когда я увидела ее лицо, залитое слезами и огромные от страха глаза. Напротив нее стояла мама, в ночном платье, такая же перепуганная, она тянула к дочери руки, но та безостановочно мотала головой, все больше съеживаясь.

- Нет, не подходи, не надо! Оставь меня, пожалуйста, уходи! - плакала сестренка и я поняла, что она просто не видит маму в облаках тумана, покрывавшего почти все помещение.

Я выпустила еще больше светлячков, чтобы развеять полотно и подошла ближе. Увидев меня, мама опустила руки, в ее взгляде отчетливо читался испуг. Свет разогнал морок вокруг нас и Силена наконец перестала мотать головой, уставившись на нас заплаканными глазами.

- М-м-мамочка! Ма-ар! Они... они опять, эти у-у-ужасные твари из Черногорья. - ее голос дрожал, потому что тело все еще продолжало трясти. - Мама! - сестренка вдруг кинулась к ней.
- Спасибо, Марош. - пошептала мама, раскачиваясь и поглаживая спину Силены, чтобы ее успокоить.

Я пошла к ближайшему подсвечнику и выпустила к свече еще один шарик света, от чего фитиль вспыхнул и ярко загорелся. Передав его в протянутую руку маме, все еще оцепеневшая от ужаса, я коротко ей кивнула и вышла в коридор. В покоях сестры больше никого нет, а с мамой она скорее успокоится, поэтому я без волнений оставила своих любимых женщин, чтобы убедиться, не нужна ли где еще наша помощь.

В коридоре стало светлее - я увидела, что слуги зажгли почти все настенные светильники и принялись за большую люстру. Темный туман стал прозрачнее, а характерный запах существ пропал. Я немного выдохнула, прогоняя заторможенность.

- Мар, - меня схватила за запястье огромная рука Ника, - слава богам, ты цела! Я едва не умер, когда увидел распахнутую дверь и пустые покои. Как Силена?
- С мамой. Что за черт, Ники? Как они пробрались к нам? - Я заметила что мой голос звенит металлом, но, как на зло, управлению он сейчас не поддавался.
- Не знаю, малышка. - брат резко дернул меня к себе и внимательно осмотрел. - Как. Ты?
- Нормально. Ко мне они не заходили. - я мотнула головой, пытаясь заставить тело снова подчиниться мне. - Что их прогнало? Аркин вернулся? - догадка заставила меня немного расслабиться, хотя страх все еще крепко держал своими ледяными ручонками мое сердце.
- Не знаю, я его не слышал. Возвращайся к себе, сестренок, я должен вернуться к Соф. Твари прошлись и по гостевому этажу тоже, они с Алорой в покоях Армиона.

Я еще раз коротко кивнула, после чего брат легко улыбнулся, отпустил мою руку и быстрым шагом пошел к лестнице. Я направилась к себе, пусть и сомневалась, что тревога позволит мне снова уснуть.

В покоях было по прежнему темно, хоть глаз выколи, и только полоска света из коридора едва пробивается из под двери. Я не заметила как погасли все мои светлячки, но сил сотворить новых у меня не нашлось, поэтому я распахнула плотные портьеры, наполнив комнату лунным светом.

В городе горели уличные фонари и окна ночных заведений. Там текла обычная жизнь, в которую не вторгаются посреди ночи жуткие потусторонние существа. Вид на любимую Альвару и звездное небо приводил меня в себя, оцепенение окончательно спало, а ледяной ужас отступил, оставив после себя лишь легкий озноб.

Пройдя по комнате дюжину кругов, я поняла что вряд ли смогу спокойно уснуть, не убедившись, что мы все под надежной защитой моего фенрина. Поэтому я сменила рубашку, которую накинула на шелковое ночное платье на любимую черную рубаху в пол из того же материала и отправилась на задний двор.

На мое счастье, в коридорах и на лестнице никого не было и я беспрепятственно покинула главное здание. Ночной воздух пах ирисами, которые так любит мама и обдувал приятной прохладой, окончательно прогнавшей сковывающий страх.

Аркин уже был здесь - тут я не смогла сдержать вздоха облегчения и одарила своего любимого защитника улыбкой. Фенрин осмотрел меня почти тем же взглядом, что и Никас недавно, обнюхал с ног до головы, а затем чуть поднял внушительную морду, чтобы я могла подойти к нему и зарыться в его длинную шерсть.

Я простояла так, наверное четверть часа и осталась бы с ним до утра, греясь в тепле его тела и наслаждаясь чувством абсолютной защищенности, как вдруг он отступил назад и ткнулся огромным носом в мою ладонь, после чего повернул голову в сторону от своего дома, будто указывая мне на что-то.

И правда, там в отдалении, уже за пределами заднего двора, на полпути к Искряной роще, кто-то был. Очевидно, что кто-то еще проводит время за пределами Главного двора этой ночью. Мы с моим защитником переглянулись - стоит проверить кто это и не угрожает ли ему опасность. Поэтому я потуже затянула пояс рубахи и направилась в сторону рощи, спиной ощущая горячее дыхание Аркина, который по пятам следовал за мной.