Не сказать, чтобы мне было совсем уж все равно на то что происходит в доме в этот ранний час, но крошечная толика любопытства источником шума робко толкнула меня, побудив лишь свесить ноги с края кровати. Утренний воздух радовал приятной прохладой, которая наполняла мои покои через распахнутое окно. Вставать не хотелось. И все же протянув руку вниз, я подняла с пола любимую рубашку из черного шелка, который так напоминал мне ночную гладь Белого озера в безветренное время.

Если бы Алана увидела, что я снова бросаю одежду на пол у кровати, она бы высверлила мне разум бесконечными нравоучениями и рассказами о настоящих благородных леди и их безупречных манерах. Эта мысль вызвала у меня невольную улыбку - меня умиляла добродушная ворчливость личной служанки. И пусть она считает, что за моей дурашливостью скрывается лишь юный возраст и нежелание следовать традициям. Тем не менее, ее ворчание было прекрасным источником информации, которую я запоминала и скрупулезно структурировала в своей голове, формируя собственный взгляд на мир вокруг.

Я накинула струящее одеяние на тончайшее ночное платье и поежилась от соприкосновения прохладной ткани с теплой ото сна кожей. В коридоре было пусто и я вернулась в покои плотно закрыв массивную дверь. Желания выходить на поиски источника шума у меня не возникло и я решила провести время наедине с собой потому что уснуть снова уже не смогу.

Рассветные лучи проникали в комнату тоненькими струйками света, будто намекали, что утро уже наступило и пора бы окончательно впустить его в комнату. Пара резких движений - и мою спальню залил нежный, каким он бывает только на рассвете, солнечный свет. Обожаю ранее утро еще и за то, что можно в тишине наблюдать за пробуждением светила, которое уже многие десятки тысяч лет не меняло своего расписания. Это зрелище захватывало одинаково каждый раз, будто я могла увидеть что-то новое в неизменном и неумолимом течении времени.

Сегодня мой любимый вид на Альвару, столицу центрального королевства Леваран, был ровно таким же, как и три дня назад. Солнце освещало те же узкие улочки, двух и трехэтажные домики, аккуратные дворы за ними, а на востоке от внушительного строения Главного двора мерцала отсветами гирлянд моя любимая чайная Идель.

Сколько бы лет не прошло, менялись времена года, погода, взрослела я, но личные покои всегда были и будут моим самым любимым местом на земле. Семейные комнаты находились на последнем этаже королевской резиденции Леварана и поистине считались сердцем дома. Самую большую комнату, в конце длинного коридора, занимала спальня родителей. Левые комнаты принадлежали Никасу и Рейланду, а правые - мне и Силене. Когда мне досталась эта самая угловая спальня с двумя окнами я была самым счастливым ребенком на свете, потому что всегда любила часами любоваться на вид Альвары, забравшись повыше.

Мои покои такие же по размеру, как комнаты братьев и сестры, с такой же просторной купальней и холодными каменными полами. Те же мягкие ковры, тяжелые плотные портьеры и массивная мебель из темного дерева. Цветовую гамму своих покоев я отстояла с боем, категорично запретив маме заменить темно-синие цвета в убранстве на обожаемые ею светлые и пастельные. Но моей любимой особенностью комнаты было наличие двух больших окон с низкими и широкими деревянными подоконниками, на которых я так люблю сидеть вечерами с книгой и чашкой чая, придвинув ближе невысокий столик. Когда нас с сестрой расселяли по разным комнатам, мне было одиннадцать , а ей шесть и Силена отчаянно мечтала сохранить собственный балкончик, который был в тогда еще нашей общей "девичьей" спальне. И я с радостью уступила комнату любимой сестренке, выбрав для себя покои, о которых мечтала с момента, когда увидела их впервые, придя туда с отцом.

Вот и сейчас, я замерла у окна, с замиранием сердца наблюдая за пробуждением столицы, как гаснут последние ночные фонари Альвары и как восхитительно заполняет бархатный солнечный свет мою комнату, теряясь в складках темной ткани.

В королевстве Леваран вовсю буйствует конец весны, заполняя город густой зеленью. Природа готовится к плодородному летнему периоду, а горожане и придворные с каким-то маниакальным усердием украшают свои жилища, заведения и помещения Главного Двора цветами, которых стало особенно много после праздника середины Весны несколько недель назад.

Благодаря совершенно невозможной аллергии на всякую цветущую дребедень, я не никак могу по достоинству оценить удивительной красоты вокруг, умирая от ужасной чесотки и приступов чихания. И даже сейчас, ранним утром я довольно быстро почувствовала раздражающее покалывание в носу и зуд по всему телу. Меня спасет только чистая вода, много чистой воды и Алана, которая, по обыкновению, принесет мою утреннюю порцию гадкого напитка, благодаря которому я смогу не содрать с себя кожу в течении дня.

Я оглядела комнату. Смятые белоснежные простыни, завернувшийся полог кровати и кучка лент в углу комнаты у дамского столика вызывали у меня ощущение глобального беспорядка. Небольшая утренняя уборка в покоях была моим обычным ритуалом, с которым примирилась даже королева Сонма, но никак не могли свыкнуться служанки и, особенно, Алана, которая открыто высказывала мне неодобрение неподобающим высокородной леди поведением.

Потянула за длинную атласную ленту у изголовья кровати и, пусть звук и не долетит до моих покоев, но где-то в глубинах Главного Двора прозвенел тоненький колокольчик, извещающий мою личную служанку о том, что ее принцесса проснулась. Мне не очень нравилась эта особенность - вызывать прислугу в комнату, но попытка искоренить это несколько лет назад нанесла серьезную обиду Алане и привела к моему долгому и несколько выматывающему разговору с отцом, который как мог объяснял мне важность соблюдения установленных порядков. Эта важность так и не дошла до моих сердца и разума, но я решила не вдаваться в реформы, когда народ к ним не готов и сдалась, делая то, чего от меня ждали. Почти всегда.

Я аккуратно разгладила смятое белье на своей огромной кровати. Мне всегда казалось, что на ней запросто могут спать три-четыре человека, но она принадлежала мне одной, из-за чего ночами я часто чувствовала холод и, словно гусеница, заворачивалась в одеяло. Выудив из его накрахмаленных складок маску для сна и шелковые перчатки - одни из моих любимых ночных аксессуаров, я широким взмахом застелила постель. Уже сейчас комната выглядит лучше.

Когда полог был расправлен, а горка атласных лент убрана в специальную шкатулку, я отправилась в купальню, отчаянно сражаясь с раздражающей щекоткой в носу. Я точно знаю, что попрошу, если однажды встречу волшебника, о котором любил говорить наместный служитель Варен, когда нам с Силеной удавалось уговорить его рассказать историю.

Купель быстро заполнилась горячей водой. Я скинула с себя одежду и зябко поежилась - воздух в купальне был прохладным и влажным, а от гладкого каменного пола по всему телу бежали неприятные мурашки. Я передвигалась по комнате на носочках, чтобы уменьшить площадь касания кожи с холодным мрамором, а затем с наслаждением погрузилась в воду.
Я всегда любила проводить время в воде, поэтому и сегодня провела в купели более получаса, пока она не стала остывать. Только тогда я выбралась и с наслаждением завернулась в длинную, до пола, шелковую домашнюю рубашку, наслаждаясь гладкостью ткани. Обернув голову полотенцем, я опустилась в кресло у дамского уголка.

Есть что-то особенное в этих моментах тишины и умиротворения. Когда просыпаешься раньше всех, наслаждаешься спокойствием непроснувшегося еще дома. Приятно делать самой мелкие дела, соблюдать свои личные и мало кому понятные ритуалы, а потом сооружать себе прическу и неспешно выбирать наряд на день, не отвлекаясь на разговоры со служанками и выслушивание их советов.

Снятое с головы банное полотенце позволило волосам рассыпаться по спине и плечам. Я взглянула на свое отражение - все привычно и, в то же время необычно. В Альваре я привыкла видеть вокруг себя светлокожих людей с темно-каштановыми волосами, выразительными чертами лица и крепко сложенными, статными телами. Такими были и родители, и мои братья и сестра. Разве что Силене достались от бабушки более светлые волосы, что тем не менее, значительно ее выделяло на фоне соотечественников.

Воспоминания о балах натолкнули меня на мысль о приближении праздника начала лета и я поежилась. Мне уже пошел двадцать четвертый год и теперь мне во время любого празднества могут представить моего будущего нареченного. В королевстве Леваран договорные браки заключались не часто и в основном - среди высшей знати. Но наши родители, будучи правителями не только наших земель, но и Объединенных королевств и Прибрежных островов, обычно учитывали мнение детей, пусть и были вынуждены чаще других прибегать к заключению подобных союзов.

Я никогда не считала себя готовой к браку, но всегда знала, что мне придется пойти на это просто потому, что я старшая дочь правящей семьи. И, пусть меня никто не погонит через силу на прохождение ритуала, я все равно имею надежду, что мой будущий нареченный сможет стать для меня хотя бы другом. Хуже пытки, чем быть связанной ритуалом с чужим по духу человеком я придумать не могу.

Я вздохнула - время беспощадно. Солнце уже поднялось над городом и заполнило мою комнату ярким желтым светом и совсем уже летним теплом. Ранее утро превратилось в начало дня и Альвара начала наполнятся звуками жизни.

Найдя среди флаконов серебряный гребень - подарок мамы на прошлый день рождения, я расчесала влажные волосы, слегка завила кончики и аккуратно закрепила на затылке несколько прядей, оставив пару спереди для чуть небрежного вида. Затем немного причесала и подкрасила длинные пушистые ресницы, прошлась по лицу пуховкой с жемчужной пудрой и слегка увлажнила губы. На этом мой макияж был закончен. В этом еще одна причина, по которой я так люблю все делать сама. Очень приятно иметь возможность выглядеть так, как хочется именно мне и, к тому же, мне категорически не нравится чувствовать прикосновения чужих рук к лицу, это не позволено даже Алане.

Я достала из небольшой шкатулки три изящных серебряных кольца и неспешно надела их, разглядывая свои тонкие пальцы с белоснежной и чуть прозрачной кожей. Этот процесс для меня сродни своеобразному ритуалу возведения социальных щитов, которыми я потом буду пользоваться весь день. Пара тонких колец, одно из которых было усыпано крошечными сапфирами, была подарена мне родителями на 21 день рождения. А массивный перстень с крылом подарил Никас на прошлый праздник.

- Подари я тебе два крыла, малышка, ты бы упорхнула от нас не задумываясь, - со смехом тогда проговорил мой любимый старший брат, вручая элегантную шкатулку с подарком, - поэтому, только одно, чтобы ты не забывала кто всегда и во всем поддержит тебя.

Он тогда меня по-настоящему потряс своим проникновенным подарком и поздравлением. Это было непривычно, потому что обычно он дарил мне малозначимую ерунду, вроде гигантских свитеров с вышивкой, вульгарных будуарных платьев и бесконечного количества кружек. С тех пор я снимаю любимое кольцо только на ночь в во время банных процедур.

Закончив прихорашиваться и еще раз взглянув на отражение я убедилась, что выгляжу подобающе и развязала пояс рубашки. Черный шелк легко и плавно скользнул с обнаженного тела на пол у дамского уголка, приятно погладив кожу. Я аккуратно переступила груду ткани, предвидя нотации Алы, и неспешно, наслаждаясь утренними лучами на тонкой коже, прошла к гардеробному шкафу. Его наполнение дышало теплым густым мраком, цветами ночного леса, осенних вечеров и глубин Великого океана, словно в противовес моей холодной и искристой внешности. Я всегда предпочитала темные и глубокие оттенки в одежде к великому неудовольствию своей мамы, королевы Сонмы, благодаря усилиям которой, в крошечном кусочке моего гардероба, заполнившего массивный шкаф, обиженно сопел небольшой островок света - парадные платья, которые она покупала мне, так как обожала превращать старшую дочь в льдинку, светлую и полупрозрачную. Когда как моя семнадцатилетняя сестренка Силена была самим воплощением огня и солнца, почти всегда одеваясь в красных или розоватых цветах и с неизменной густой косой, цвет которой был практически древесным, на фоне моего потока серебра, которым я все же научилась гордиться.

- Госпожа Маро, я могу войти? - в дверь постучалась Алана Валериан, моя личная служанка и одна из самых близких подруг в Альваре, которую я кое-как уговорила называть меня не только по титулу. Она пришла помочь мне одеться и принесла мерзкое, но действенное снадобье от аллергии. Но первым делом я заприметила за широким поясом ее юбки несколько толстых конвертов - почта!

Алана или Ала, как она обычно просила себя называть, ахнула и поспешно захлопнула дверь покоев, увидев меня обнаженной. А затем ринулась к шкафу, поставив принесенное ею снадобье на низенькую табуретку для обувания. Молодая женщина с добродушным ворчанием принялась помогать мне одеваться, не переставая сетовать на то, что я снова встала в несусветную рань и почти полностью собралась сама, не дожидаясь ее прихода.

Сегодня я выбрала себя темно-лазурное платье из мягкого струящегося материала с открытыми плечами и длинными рукавами из черного кружева. Мне нравилось, как нежная ткань слегка поблескивает в солнечном свете и то, какой белой кажется кожа рук под темными завитками. Я не позволила Алане добавить к наряду жесткий корсет и наотрез отказалась от туфель, которые она достала из глубин шкафа - терпеть не могу неудобную обувь. Поэтому я отправила служанку делать уборку в покоях, чтобы не слушать ее причитаний по поводу моих манер. Но я уловила осуждающий блеск в ее глазах, когда подняла нижнюю юбку до бедра, чтобы закрепить на ноге небольшую кожаную перевязь с кинжалом, который я стащила у командора в свои 16 лет и получила его от него же в подарок за ловкость.

Закончив шнуровать ботинки, я через силу проглотила противный отвар. До чего же он жуткий! Чтобы унять горечь и не позволить желудку исторгнуть из себя целебную дрянь, я залпом выпила два стакана воды. А затем сгребла с подоконника почту, которую Ала оставила там, помогая мне одеваться и выпорхнула из покоев, чтобы прочесть письма в тишине эркера в гостиной, своего третьего по счету любимого места в мире.

Семейная гостиная выглядела очень уютно и совершенно по -домашнему. В комнате еще витал запах камина и по всем углам валялись подушки - последствия веселья, которое мы вчера устроили с Силеной, Рейландом и командором Ликаром. Я улыбнулась, вспоминая наши крики и смех отца, которому очень пришлась по душе наша игра. А ведь еще пару лет назад, мне было тяжело считать себя частью семьи.

Тогда я, разгуливая вечером вдоль кабинета отца, совершенно случайно услышала, что не являюсь родной дочерью для тех, кого с детства называла мамой и папой. Новость о том, что прихожусь королю Иосифу не дочерью, а родной племянницей больно по мне ударила. Мне тогда никого не хотелось видеть, я даже думала о переезде в город из Главного двора, раз я не член королевской семьи. Тогда у меня состоялся весьма обстоятельный разговор с мамой, которая долго и терпеливо рассказывала мне о моих кровных родителях.

Мою маму звали Каролин Инит Реганто и она приходилась младшей родной сестрой ныне правящему королю Иосифу, была его близким другой и верной советницей. Судя по тому, что мне рассказали, она была такой же своенравной и независимой как и я, также стремилась всегда поступать по своему разумению и обожала публичные мероприятия. Моего отца Алана Аластора она встретила, когда училась в Высшей академии. Они полюбили друг друга и сочетались ритуалом без процедуры наречения и без дозволения обеих семей. А когда мне было немногим меньше трех лет, они оба отправились на переговоры с дикими племенами Северной пустоши, нарушив запрет короля, откуда уже не вернулись. Экспедиция нашла тело Каролин, а Алана найти так и не смогли.

Еще я узнала, что Алан Аластор имел в роду жителей королевств Крайних и Восточных земель, и, благодаря наследию первых, я и обладала такой холодной внешностью. Это немного объяснило такое заметное различие между мной и братьями, которые, как на подбор, были почти копиями отца - высокими и темноволосыми красавцами, только Рейланд унаследовал синие глаза королевы Сонмы.

До сих пор иногда бывали моменты, когда я думала о том, как бы сложилась жизнь, будь рядом родители. На самом деле, она бы вряд ли сильно отличалась от ее привычного теперь уклада. Скорее всего, мы бы так же жили в Главном Дворе, ели бы все вместе за большим столом, а по вечерам бы проводили время в общей гостиной на втором этаже. Возможно, на этих посиделках было бы еще более шумно чем сейчас, ведь судя по рассказам, у моих родителей в характерах было больше общего с Силеной чем со мной.

Конечно, спустя некоторое время и бесчисленное количество разговоров со всеми членами семьи, я вернула себе ощущение ее части, но порой у меня еще возникают мысли о том, какой могла бы быть моя жизнь, если бы осиротев, я попала в дом родных своего отца. Но все что я знала об Алане Аласторе - это его имя, то, что он когда-то учился в Высшей академии и небольшой кусочек истории о происхождении, который он, впрочем, много лет назад поведал королю сам. Больше об отце мне никто и ничего не рассказывал. Его родственников не знал никто при дворе, и даже опытные шпионы легиона не смогли выследить родословную супруга покойной принцессы, что списали на то, что Алан был круглым сиротой. Поэтому я оставила мысль найти эту ветку своей родословной.

Порыв ветра распахнул окно эркера и от удара по руке письма посыпались на подол платья. Я раздраженно потерла кисть - место ушиба неприятно саднило, и захлопнула створку. Я решила начать чтение с самого толстого письма.

Развернув бумагу я улыбнулась, обрадовавшись вести от близкого друга и принца Прибрежных островов Атласа Посе. Мы подружились много лет назад, еще будучи подростками, в лесном лагере в Крайних землях, куда я сама вызвалась поехать отчасти из праздного любопытства, но большей части ради сохранения мира в семье. Я отправилась туда вместо Рейланда, который тогда устроил безобразную истерику из-за присутствия в отрядах детей простых людей. А Атласа родители просто сплавили на три месяца на материк, чтобы он научился себя вести и не испортил выходками помолвку своей тете. Мы не сразу подружились и своими склоками доставили много проблем воспитателям, которые никак не могли придумать подходящее наказание для высокородных учеников. На их счастье, с тех пор, как я от всей души отлупила зарвавшегося принца с островов ножнами за неуважительное отношение к простым ребятам их отряда, мы отлично поладили. Иногда мне даже думалось, что Атлас мне больший брат, чем Рейланд, с которым мы порой месяцами можем не сказать друг другу ни единого слова.

В этот раз письмо Атласа было чрезмерно романтичным и воодушевленным, что вполне соответствовало его натуре. Он занял целую страницу хвалебными эпитетами в адрес его нареченной, очаровательной леди Мелины, которая в прошлом месяце перебралась на острова. Он воспевал не только красоту своей невесты, но и другие ее прелести в чрезмерно подробной и, порой, несколько фривольной форме, благодаря чему я поняла, что первый месяц жизни леди Мелины в прекрасном замке Прибой прошел весьма продуктивно, с точки зрения налаживания отношений между будущей парой. Я даже представила нареченную своего друга и от души обрадовалась за него, потому что влюбиться в свою нареченную при договорном браке - явление редкое и весьма ценное.

По традициям Объединённых королевств и Прибрежных островов, нареченные должны прожить под одной крышей год, прежде чем служители Культа сочетают их узами семейного союза и свяжут на веки. Этот ритуал проводится не просто как красивая церемония, ее завершает клятва на крови обоих нареченных, которую нельзя повернуть вспять. И даже в случае гибели своей пары, повторить союз можно только однажды - на другой руке. Поэтому предполагается, что нареченные должны узнать и полюбить друг друга, прежде чем пройдут этот необратимый ритуал.

Меня снова окатила неприятная волна тревожного ожидания. Наречение Атласа только напомнило, что вскоре и мне предстоит познакомиться со своим нареченным. И, скорее всего, я покину свою любимую Альвару с ее улочками и чайными, чтобы перебраться в другой двор. Я понимала, что это немного инфантильное чувство, которое не должно быть свойственно высокородной леди моего возраста, но я попросту боялась покидать родной дом.

Мерзкое чувство отсутствия контроля собственной жизни забралось и поселилось глубоко в груди, разложив повсюду свои мерзкие липкие щупальца. Я опасалась не только покинуть родной дом, но и оказаться один на один с жизнью, к которой не была и просто не хотела быть готова.

Восхваления Атласом своей нареченной закончились на его заверении, что ему совершенно точно повезло. А затем он сообщал, что он и леди Мелина прибудут через несколько недель в столицу Восточных земель на наречение принцессы Сары Того и принца Армиона Гертара. Он писал, что очень надеется встретить там и меня, несмотря на известную ему мою нелюбовь к подобным мероприятиям. Но у него не будет времени заехать в Альвару после помолвки, а познакомить между собой свою будущую жену и лучшую подругу ему бы очень хотелось.

Тут мне подумалось, что мы с Атласом очень давно не виделись и перспектива вытерпеть празднество не так уж и ужасна, в сравнении с невозможностью встретиться с другом спустя год разлуки. Я решила чуть позже поговорить о поездке с братом, так как он точно собирался посетить Иверат.

Следующие два письма, как оказалось, были адресованы Никасу, от некоего Альдемара. Открывать их я конечно не стала, но завязала себе мысленный узелок допытать брата о его таинственном друге по переписке с таким непривычным именем. И попросить Алу не приносить мне больше почту брата.

А вот четвертое письмо оказалось прелюбопытным. В качестве адресата указывалась я, но не как Маро Реганто, а как Маро Аластор, отправитель же подписался скромно - твой друг. Нетерпеливо раскрывая конверт, я даже ненароком надорвала тонкую бумагу, на которой витиеватым почерком было написано коротенькое письмо.

И все. Больше никаких подписей, ни координат. Откуда направлено письмо - тоже неясно. Но оно что-то взволновало у меня внутри, поселила раздор туда, где я долго и старательно наводила порядок. Родные отца живут в деревушке. Если я могла бы выбрать жизнь простой сельской девушки, никто не мог бы заставить меня становиться нареченной какого-то принца или лорда. Меня не закроют в золотой клетке на потеху придворным дамам пока я не нарожаю наследников своему супругу. Вот и появился еще один повод попасть в Восточные земли.

Я подумала, что таинственный отправитель и правда мог бы стать мне другом. И этот таинственный друг прав, если я расскажу кому-то о намерениях поискать родных отца, я рискую натолкнуться на непонимание, а может даже и осуждение. Я решила пока припрятать письмо и, убедившись, что рядом никого, подняла подол платья чтобы сунуть крошечную бумажную гармошку в ножны к кинжалу. Спустя пару секунд осторожный стук по наличнику двери заставил меня подпрыгнуть и резко одернуть юбку платья.

- Моя госпожа, если вы не планировали демонстрировать исподнее, стоило закрыть дверь в гостиную. - К эркеру подошел, по-доброму усмехаясь, начальник стражи и близкий друг Никаса Аман Ликар.

Высокий и широкоплечий мужчина в дорожных доспехах стоял, небрежно прислонившись к стене. Он небрежно заправил прядь каштановых волос за ухо и я вспомнила, как несколько лет назад, будучи юной глупышкой, томно вздыхала каждый раз, когда он оказывался рядом. Тогда я искренне верила, что мои поползновения малозаметны и никому не бросаются в глаза. Но теперь я понимаю, насколько смехотворно выглядела в глазах взрослого мужчины.

От брата я позже узнала, что командор Ликар прекрасно видел мою симпатию, но он также хорошо знал, что сам относится ко мне не более чем как к младшей сестре близкого друга и к своей госпоже, которую он обязан защищать. Поэтому он никогда не позволял себе ничего больше дружеских шуток и невинных шпилек.

Я уже давно переросла симпатию к командору охранного легиона, но, тем не менее, мне всегда нравилось на него смотреть. Высокий, широкоплечий и статный, равно как и Никас, Аман не идет ни в какой сравнение с изнеженными и элегантными лордами и принцами большинства других домов. А еще, он был моим другом, которому я, как и вся моя семья, смело бы доверила жизнь любого из нас.

Стражник уже с утра был не только в полном облачении, но и увешан оружием, благодаря чему я вспомнила, что Никас планировал отправить легион для усмирения племен у перевала в Черных горах.

- Уже отправляетесь? - я изо всех сил постаралась принять царственный вид, что в кругу близких всегда получалось из рук вон плохо.
- Через полчаса, легионеры уже собрались во дворе и свои гомоном доводят мисс Грисс до исступления. Поэтому прошу вас, моя госпожа, отдайте мне письма наследного принца, чтобы я мог уже их передать и прекратить страдания нашей доброй экономки.
- Я сама занесу брату письма, командор, он у себя? - Я подняла голову еще выше, от чего усмешка Амана стала шире.
- Да, принц Никас в кабинете на втором этаже. Буду рад вас проводить. - Слегка поклонился мне и подал руку, которую я приняла, чтобы вместе с ним отправиться к брату.

Никас явно с самого утра торчал в кабинете, что выдавал его помятый и измученный вид. Можно было подумать, что он сегодня вовсе не ложился спать. Командор Ликар лишь коротко поклонился, отсалютовал ему и поспешил во двор, где болтовня солдат его личного легиона начинала походить на встревоженный улей.

- Привет, Ник. - Я пересекла кабинет и положила руку на плечо брата. Я не стала скрывать, что его разбитый вид меня встревожил. - Что с тобой произошло?
- Сестренок? - поднял голову не расправляя плеч и я увидела синяки под под глазами и общее угнетенное состояние. - Ты чего тут так рано?
- Доставка почты! - я постаралась, чтобы эта фраза звучала максимально жизнерадостно, словно от мальчишки-гончего, от ширины улыбки и звонкости голоса которого зависит сколько он получит на чай.

Никас взял адресованные ему письма, лишь едва взглянул на конверты и закинул их в ящик стола. А затем обессилено уронил голову на руки. Я не люблю видеть старшего брата в таком состоянии, поэтому всерьез встревожилась.

- Ники? - я провела рукой по его голове, зарываясь пальцами в жесткие и без того растрепанные волосы. Обычно это его успокаивало. Но, очевидно, сегодня этого было недостаточно, потому что ответом был тяжелый вздох, а затем Никас заговорил.
- Она меня доконает, малышка. - голос звучал глухо и почти болезненно. - видят боги и Матерь, что я старался. Я готов был терпеть ее щебет ни о чем, сплетни ни о ком, я правда старался полюбить ее, Маро. Но, черт, у меня ничего не получается. Она ничего не вызывает во мне кроме раздражение и брезгливости. Даже голос ее, как лезвием по стеклу, что бы я не делал. Ничего, понимаешь?

Я единственная знала, что заветное желание старшего брата - полюбить, искренне полюбить свою нареченную, как когда-то полюбили друг друга наши родители. Но принцесса София Ромилина Демар... она максимально не подходит Никасу. Нет, внешне они очень красивая пара - яркая рыжеволосая красавица с соблазнительными изгибами и высокий статный наследный принц Леварана. Но их характеры абсолютно не совпадали и даже, в чем-то были полярными. Развлечения принцессы казались ему бестолковыми, а амбиции - излишними. София же, не будучи склонной к лицедейству, довольно открыто демонстрировала свой нрав.

Знакомство с принцессой Южного королевства не задалось сразу. И, хоть на семейном совете Никас одобрил ее кандидатуру в свои нареченные, я-то видела, что нему по какой-то причине тревожно, но на мои вопросы тогда от отвечать отказался.

Встреча нареченной брата прошла прохладно и немного неловко, из-за высокомерия гостьи и чрезмерной сдержанности Ника, к которой та явно не было готова. Видимо ожидала встречи с фанфарами и пышного бала, а не торжественного ужина в семейной столовой. А уж когда, выяснив степень моего родства с королевской семьей, София назвала меня бастардом, он совсем махнул на нее рукой, хотя иногда все же пытался наладить отношения с будущей супругой, осознавая всю выгоду союза с могущественной династией Демар. Меня же, ко всеобщему удивлению, совсем не трогали нападки принцессы, я в целом относилась к ней равнодушно, потому что с первого взгляда поняла, что подругами мы с ней не станем.

- Я вчера глупость сотворил, сестренок. - тем временем продолжал рассказывать Никас, подняв наконец-то голову. В его карих глазах читались печаль, раздражение и неимоверная усталость. - я этой дуре предложил выпить. Наслушался рассказов легионеров о том, как они влюблялись в своих жен после первой ночи и, представляешь, как полный идиот решил тоже попробовать. И я бы понял, назови она меня животным и отхлестай по лицу туфлей. Я бы даже, наверное, зауважал ее после этого. Но, черт, она пьет как конюх, малышка. А когда нахлесталась, ее вообще стало не заткнуть. Она мне полночи рассказывала о своих шмотках в Демаре и с кем из легионеров могла бы разделить ложе. А потом, ты представляешь, потом она притащила меня сюда, попыталась раздеться, а когда я хотел ее чуть успокоить - начала швыряться в меня книгами, - тут я поняла, что за грохот нарушил мой сон сегодня утром и решила, что при случае подкину ей под дверь будильник, заведенный на ранее утром, ведь она ненавидела ранние подъемы. - Мы с Аманом все утро наводили порядок, после ее безумства. А она просто взяла и уснула, представляешь. Прямо тут, в моем кресле. Командор отнес ее в покои, пока никто не заметил. Надеюсь, что не заметил.

Никас тяжело выдохнул. Да, ну и ночка у него выдалась. Мне было искренне жаль брата, ведь именно со мной он поделился своей сокровенной мечтой. И я знаю, что поначалу София ему вроде даже понравилась и Ник искренне пытался влюбиться. Но они были как два магнита схожего заряда, которые сколько бы шагов ни делали, оказывались в противоположной стороне друг от друга. Мне было жаль их обоих и принцессу тоже, несмотря на ее пренебрежительное отношение ко мне.

Мы еще долго разговаривали, обсуждали все что угодно и пытались найти выход из щекотливого положения, в котором оказался Никас. Разрыв помолвки с принцессой одного из самых крупных домов Объединенных королевств не мог сулить ничего хорошего для дома Грант Реганто. Король Демар обладал существенным влиянием в Большом совете и имел возможность испортить отношение старейшин к Никасу, который через несколько лет должен был занять отцовский трон. Но и сочетаться семейным союзом с нелюбимой он тоже не мог. Я позволила ему выговориться, не стесняясь в выражениях и как могла старалась поддержать любимого брата, хотя тоже не видела безболезненного выхода из этой ситуации.

А когда уставший от бессонной ночи Никас уснул, положив голову мне на колени и, наконец, расслабившись под мои мерные поглаживания, я послала Алу на кухню за кофе и бутербродами, решив сегодня пропустить семейный завтрак.

В кабинете Никаса было светло и уютно. Я заранее выбрала с книжной полки любимый томик и устроилась на диване, легко поглаживая волосы брата. Семейный завтрак подождет, как и весь мир. Сегодня я решила провести утро с братом.